Возникшие мимоходом
А. М. ВАСИН,
ст. преподаватель кафедры
гуманитарного образования ГБОУ ДПО НИРО
(Окончание. Начало в № 3, 2024)
К «серийным» можно отнести и женские профильные портреты. Это вторая большая группа портретных изображений женщин в профиль, встречающихся в рукописях и альбомах. Они отчетливо совпадают с любовными увлечениями Пушкина. Переехав из Кишинева в Одессу, Александр Сергеевич знакомится с Амалией Ризнич. (рисунок 9) И тут же на страницах рукописи «Евгений Онегин» одесского периода появляется женский образ «…Мадам Ризнич с римским носом…». Исследователь графики Пушкина А. М. Эфрос приводит описание внешности Амалии на основании мнения местных старожилов: «Полунемка и полуитальянка, с примесью, быть может, и еврейского в крови, г-жа Ризнич была молода, высока ростом, стройна и необыкновенно красива. Особенно привлекательны были ее пламенные очи, шея удивительной формы и белизны и черная коса более двух аршин длиной». Повторяющиеся в рукописи профили Амалии соответствуют сердечным переживаниям Пушкина и являются ассоциативными рисунками. «Одна печаль, одна любовь, Потоки слез и слезы вновь», — написано в ноябре 1823 года в период кризиса отношений с Ризнич. Спасением от сердечной печали стало новое знакомство и новая любовь к Е. К. Воронцовой, что и определило появление новых женских обликов на страницах рукописей и альбомов.
Рисунок 9
В альбоме московских приятельниц Пушкина девиц Ушаковых оставлено много графических свидетельств сердечных увлечений Александра Сергеевича. Это профильные портреты и фигуры в полный рост Анны Алексеевны Олениной. Ей Пушкин посвящает несколько стихотворений «Ее глаза» и «Город пышный город бедный…». Увлеченность Олениной (рисунок 10) заканчивается неудачным сватовством. Графическим свидетельством этому событию, как считает
А. М. Эфрос, стал двойной портрет А. А. Олениной и ее матери Елизаветы Марковны Олениной, запечатленных в альбоме Ушаковых. В этом же альбоме рядом с вышеназванными портретами встречаются и изображения Н. Н. Гончаровой — следующей увлеченности Пушкина, приведшей к положительному результату. Конечно, в этом альбоме не могла быть не отражена любовная игра Александра Сергеевича с Екатериной Ушаковой, приведшая к большой серии портретных изображений самой Екатерины (рисунок 11), ее младшей сестры Елизаветы (рисунок 12) и их матери.
Портретный жанр в рисунках Пушкина главенствует среди других зарисовок. Он представлен в рукописях и альбомах в виде карикатур, дружеских шаржей, рисунков по памяти и с натуры и, конечно же, автопортретов. Это третья большая группа рисунков, относящаяся к портретному жанру. Автопортрет для поэта, писателя, художника — это осмысление внешнего и внутреннего облика самого себя в определенный жизненный период.
Себя как в зеркале я вижу,
Но это зеркало мне льстит.
Рисунок 10 Рисунок 11
Рисунок 12
Такой отзыв в стихотворной форме написал А. С. Пушкин, увидев свой портрет работы Ореста Кипренского. Портрет был написан с натуры. Сеансы позирования проходили в доме графа Д. Н. Шереметьева. Портрет Кипренскому заказал близкий друг Пушкина А. А Дельвинг, с которым поэт провел годы учебы в Царскосельском лицее. Эти стихотворные строки говорят еще и о том, что Александр Сергеевич знал свои черты наизусть. Но изображал он себя, в отличие от Кипренского и Тропинина, только в профиль и только в графике и, конечно, не с натуры. Действуя по принципу, который используют профессиональные художники, рисующие карикатуры и шаржи (искусственно увеличивая размер отдельной, характерной части человеческого лица и затем пристраивая к этой части все остальное). «Потомок негров безобразный», «арапский профиль», «хорош не был, а молод был» — так рисовал себя Пушкин в стихотворных строчках. Его автопортреты — это не что иное как его биография настоящая и отчасти придуманная. Рисуя себя старым и лысым, с бакенбардами и без, иногда бородатым и безбородым, с изогнутым или прямым носом, Пушкин выработал особый автопортретный навык. Он делает рисунки одним движением. Так сделан и единственный автопортрет в полный рост не останавливающимся карандашом. И только немного поправлена шляпа. (рисунок 13)
Рисунок 13
А. М. Эфрос приводит еще один пример необычного автопортрета «Автопортрет верхом». Сделан он Пушкиным на страницах «Евгения Онегина». И этот рисунок не является иллюстрацией черновых строк рукописи. Скорее это — ассоциация с Михайловской ссылкой: «… Мы встаем, и тотчас на коня, И рысью по полю при первом свете дня…» («Зима. Что делать нам в деревне…»).
Пушкин не рисовал действительности, а рисовал результат своего буйного неудержимого воображения. Таковы два автопортрета из Бартеневской коллекции (рисунок 14), сейчас находятся в Третьяковской галерее. Они изображают двух Пушкиных: молодого — времен выхода из Царскосельского лицея и повзрослевшего с поредевшей шевелюрой и заостренными чертами. «Поредели, побелели Кудри, честь главы моей…», — напишет Александр Сергеевич, заглядывая в свое будущее. Автопортреты Пушкин рисует на страницах рукописей, на отдельных листах и страницах в частных альбомах. Нельзя не отметить самый растиражированный на сегодняшний день автопортрет из ушаковского альбома. А. М. Эфрос называет этот автопортрет самым «пушкинским» (рисунок 15) и самым значительным из всей серии автопортретов. Доскональное знание своих черт позволяло Пушкину виртуозно рисовать свой профиль, хотя в повседневной жизни увидеть свой профиль достаточно сложно.
Рисунок 14 Рисунок 15
К своему профильному изображению головы он пристраивал целые тематические композиции. Таков «автопортрет в бурке» (рисунок 16). Как указывал видный исследователь истории русской литературы, действительный член Петербургской Академии наук Л. Н. Майков, рисунок является иллюстрацией к рассказам Пушкина в семье Ушаковых о своих приключениях во время арзрумского путешествия: «Это — Пушкин в одной из схваток с турками, когда он, действительно, бросился с жаром вперед и чуть не был ранен или взят в плен неприятелем».
Рисунок 16
Из арзрумского путешествия Пушкин возвращается в Москву осенью 1829 года. Интерес девиц Ушаковых к этому путешествию был огромен, о чем свидетельствует множество набросков, иллюстрирующих воспоминания Александра Сергеевича. В альбоме Ушаковых появляется зарисовка вида города Арзрума (рисунок 17), по своей сути являющаяся иллюстрацией к «Путешествию в Арзрум»: «С высоты горы в лощине открывался взору Арзрум со всею цитаделью, с зелеными кровлями, наклеенными одна на другую... Улицы города тесны и кривы, дома довольно высоки...».
Графика Пушкина пополнилась еще и таким жанром как пейзаж. Пейзажные зарисовки довольно редки и в основном констатируют визуальные впечатления поэта от различных путешествий. Таковы дорожные наброски его путешествия в Оренбург в 1833 году. Пушкин сделал три рисунка, изображающие волжские просторы и экипаж, запряженный тройкой лошадей, показав отчасти знание законов линейной и воздушной перспективы. Пейзажные изображения требуют от автора больше свободного места на листе, чем профильные рисунки, поэтому некоторые пейзажные наброски сделаны поэтом на отдельных листах, свободных от рукописей. Или как изображение Лицея, выполненное на половине листа с рукописью к «Евгению Онегину». Александр Сергеевич по памяти достаточно точно, если сравнить его рисунок со старыми литографиями Лицея, изобразил лицейские здания. (рисунок 18)
Рисунок 17 Рисунок 18
Много раз упомянутое произведение А. С. Пушкина «Евгений Онегин» пестрит огромным количеством рисунков, сделанных на полях рукописи. И возникает резонный вопрос: а была ли попытка самого автора сделать иллюстрации к этому значительному произведению? А. М. Эфрос приводит пример такой попытки сделать иллюстрацию к сорок восьмой строфе первой главы «Евгения Онегина».
С душою, полной сожалений,
И опершися на гранит,
Стоял задумчиво Евгений, (...).
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые, (...);
Лишь лодка, веслами махая,
Плыла по дремлющей реке: (…)
Пушкин делает набросок этой сцены и отправляет своему брату Льву с просьбой найти «искусный и быстрый карандаш». Неудовлетворенность своим рисунком выливается в словесное пояснение для профессионального художника: «1 хорош — 2 должен быть опершись на гранит — 3 лодка, 4 крепость Петропавловская». (рисунок 19)
Рисунок 19
Другая иллюстрация сделана Пушкиным к «Сказке о попе и работнике его Балде». Композиция этой иллюстрации — по расположению на листе отдельных эпизодов сказки — ассоциируется с композицией народных лубочных картинок с их поучительным содержанием. Она достаточно развернута и иллюстративна в плане характеристики персонажей сказки.
Тяга к художественному оформлению своих произведений наиболее четко проявилась у Пушкина в болдинский период (1830 г.). В это время Александр Сергеевич делает иллюстрации к «Гробовщику», «Домику в Коломне» и «Каменному гостю». Наибольшей иллюстративностью обладают рисунки к «Гробовщику», где поэт запечатлел сцену чаепития (рисунок 20) и похоронной процессии. Даже само расположение иллюстраций соответствует законам книжной графики. Они нарисованы в нижней части страницы, композиционно завершая саму страницу. Желание графически расшифровать свои литературные произведения выливается у Пушкина в эскиз оформления титульного листа к «Драматическим сценам». Мы видим почти симметричную вертикальную композицию, состоящую из заглавия, вписанного в декоративные элементы (арабески), и рисунок персонажа в рыцарских доспехах в нижней части листа.
Рисунок 20
Элементы каллиграфии хоть и не относятся к иллюстрациям, но напрямую соответствуют элементам оформления книги и являются любимым упражнением Пушкина в «искусстве пера», которое часто встречается в рукописях в виде концовок, штрихов и росчерков.
Отдельно стоит упомянуть о политической графике поэта. Он не мог обойти вниманием восстание декабристов 1825 года. В феврале 1826 года Пушкин пишет Дельвигу: «…С нетерпением ожидаю решения участи нещастных и обнародования приговора. Твердо надеюсь на великодушие молодого нашего царя…». Великодушия не случилось, поэтому на страницах рукописей поэмы «Полтава» возникает ряд ассоциативных рисунков, связанных с казнью декабристов.
Профильные портреты, пейзажи, интерьеры, тематические зарисовки, росчерки — это не что иное, как графическая история поэтического творчества Александра Сергеевича. Альбом, в рисунках которого распознаются люди и события пушкинской эпохи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Эфрос, А. М. Рисунки поэта. — Москва : Academia, 1933. — 478 с.
Практика школьного воспитания № 4, 2024
ПОДЕЛИТЬСЯ:
